Да, в некоторых документах указан некомплект стрелкового оружия в части. Насколько помню, не попадалось более четверти некомплекта. Историки пытаются разъяснять, что в атаку идут не все бойцы дивизии, едва ли десятая часть, и уж на этих всегда хватало. По штату винтовка положена и повару, и ездовому в обозе. Но упрямые экскурсоводы повторяют старую-старую сказку. А откуда пошло, они знают?
По сюжету, Рощин заблуждается, но он честный, врать не будет. Это фактически первоисточник, свидетельство фронтовика. Война немного не та, о которой рассказывают экскурсоводы, но с другой стороны налицо преемственность, давняя русская традиция. Уточним в тексте:
Даша молча ела, – после города она уставала страшно. Николай Иванович вытаскивал из портфеля пачку газет и принимался за чтение, поковыривая зубочисткой зуб; когда он доходил до неприятных сообщений, то начинал цыкать зубом, покуда Катя не говорила: «Николай, пожалуйста, не цыкай». Даша выходила на крыльцо, садилась, подперев подбородок, и глядела на потемневшую равнину, с огоньками костров кое-где, на высыпающие мелкие летние звезды. Из садика пахло политыми клумбами.
На террасе Николай Иванович, шурша газетами, говорил:
– Война уже по одному тому не может долго длиться, что страны согласия и мы – союзники – разоримся.
Катя спрашивала:
– Хочешь простокваши?
– Если только холодная… Ужасно, ужасно! Мы потеряли Львов и Люблин. Черт знает что! Как можно воевать, когда предатели вонзают нож в спину! Невероятно!
– Николай, не цыкай.
– Оставь меня в покое! Если мы потеряем Варшаву, будет такой позор, что нельзя жить. Право, иногда приходит в голову, – не лучше ли заключить хоть перемирие какое-нибудь да и повернуть штыки на Петербург.
Издалека доносился свист поезда, – было слышно, как он стучал по мосту через тот ручей, где давеча отражался закат: это везли, должно быть, раненых в Москву. Николай Иванович опять шуршал газетой:
– Эшелоны отправляются на фронт без ружей, в окопах сидят с палками. Винтовка – одна на каждого пятого человека. Идут в атаку с теми же палками, в расчете, когда убьют соседа, – взять винтовку. Ах, черт возьми, черт возьми!.. (Конец цитаты)
Русские потеряли Львов 22 июня 1915 года, а вот капитана Рощина, "очень милого человека", "откомандированного в Москву для приема снаряжения", привез к обеду Николай Иванович из Городского союза зимой в начале 1916 года. Таким образом, создатели фильма придали несколько больше весу рассказу о пресловутых палках и винтовках.
Роман "Сёстры" не документальное свидетельство, понятно, но это свидетельство настроений и мнений. Если Толстой относит появление слухов об одной винтовке на пятерых к лету 1915 года, так оно и было. И куда смотрела цензура, пропуская такие слухи в либеральную прессу? Когда понадобилось охаять уже Советскую власть, такая же либеральная сволочь перенесла старое враньё на новое историческое место. Почему это враньё упорно повторяют хорошие, в общем-то, экскурсоводы, не знаю.
