Падающему всякая опора хороша, лишь бы подняться на ноги; и что же делать, если наше время не выказывает себя способным держаться на ногах собственными силами? И что же делать, если этот падающий может опереться только на гробы? И надобно еще спросить себя, точно ли мертвецы лежат в этих гробах? Не живые ли люди похоронены в них? По крайней мере, не гораздо ли более жизни в этих покойниках, нежели во многих людях, называющихся живыми? ... Источник не иссякает оттого, что, лишившись людей, хранивших его в чистоте, мы по небрежности, по легкомыслию допустили завалить его хламом пустословия. Отбросим этот хлам,-- и мы увидим, что в источнике еще живым ключом бьет струя правды, могущая, хотя отчасти, утолить нашу жажду. Или мы не чувствуем жажды? Нам хочется сказать "чувствуем",-- но мы боимся, что придется прибавить: "чувствуем, только не слишком сильно". (конец цитаты)
То кино, которое по смерти Советской власти можно бы считать мёртвым, на деле ещё выдаст "струю правды", лишь обратишься к нему, и тут уже вопрос к нам, нужна ли эта правда.
Радует, что автор совершенно серьёзно, без антикоммунистических завываний, без высокомерия интеллектуала победившего капитализма, а наоборот, с большим уважением к создателям и их труду, раскрывает нам сущность советского кино.
Приятно читать книгу, автор которой явно проштудировал "Науку логики".
Удивительно, что сегодня находят деньги на издание таких книг (дорогая, добротно оформлена), в которых есть такие вкусности: "Не достигнув своей главной цели — вот этой гармонии единичного и общего, — вздыбленный революцией мир не вырождается, не перерождается. Он не спасён... Революция, о которой столько твердили, на сей раз не совершилась. Ибо не соблюла основное условие. То самое, которое составляет её суть".
Завершение книги порадует товарищей: "Революция умерла. Да здравствует революция!"
Кто из питерских захочет прочесть, милости просим.
